Здорово! Новая тема! И думаю, она будет очень завлекательна
Это одно из любимых изображений))
Варианты болезни Александра разные. От водного удара до ... неумения плавать.
Может немного не в тему, но интересно, откуда пошло, что Александр и плавать-то неумел?
Я честно не помню, что писали по этому поводу римляне и остальные "первоисточники".
Но радует, что в художественной литературе у большинства авторов он всё-таки замечательно дружит с водой))
Последний раз редактировалось: Алиот (Вт Июн 16, 2015 12:35 am), всего редактировалось 2 раз(а)
Хорошая иллюстрация. Я рискну к ней приспособить отрывок
Цитата:
Аристотель не любил душных каменных стен, и вел свой урок, как обычно, прогуливаясь по аллеям старого парка с мраморными скамьями. Он остановился у серебристой оливы. Философ слегка улыбнулся, оглядывая учеников:
- Знания? – сказал он, - могу ли я дать вам знания? Возможно. Но это будет лишь мое видение вопроса, в той временной, исторической и человеческой плоскости, в которой я нахожусь. Так что будет ли это истинным знанием, поручиться я вам не смогу. Нет. Здесь я вряд ли смогу быть вам полезен. Любой из учителей, который был у вас до меня, наверняка владел своими вопросами гораздо лучше, чем я, - Аристотель улыбнулся насмешливо, опуская глаза, - Скорее, я хотел бы научить вас мыслить.
На залитом солнце белом плоском камне у дороги грелась на солнце ящерица. Пердикка задумчиво жевал травинку, с уважением глядя на Аристотеля. Птолемей был серьезен как никогда. Он был старше всех на несколько лет, и с тех пор как он стал бриться почти через день, и ему удалось обрюхатить иллирийскую рабыню, он стал поглядывать на друзей сверху вниз, чувствуя себя настоящим мужчиной. Александр стоял чуть в стороне, и заворожено таращился на ящерицу.
- Вы спросите меня, должен ли человек мыслить? – продолжал тем временем философ, в карих глазах его затеплилась улыбка, - Человек либо должен мыслить, либо не должен. Если человек должен мыслить, то вопрос исчерпан. Если человек не должен мыслить, то он должен хотя бы, для основания этого положения…все же…немного подумать.
Мальчишки рассмеялись.
- Я расскажу вам об Этике, Поэтике, Политике, о Государственном Устройстве, Медицине и Природе. О Физике и о том, что стоит над ней, Метафизике. Постороннему наука может показаться сухим и тяжким трудом, но для того, кто хотя бы раз углубился в нее, она становится неисчерпаемым наслаждением.>Однако, как я уже сказал, я не вправе лишь передать вам свои предубеждения. Я должен научить ваши пытливые умы, - Аристотель положил руку на плечо Александра, который не выдержал искушения и наступил ящерице на хвост, и смотрел на то, как он дергается у него под сандалией, тогда как сама ящерица, отбросившая его, стремительно скрылась под камнем, - мыслить, - заключил философ, и подмигнул Александру:
>- Это единственный род человеческой деятельности, который не связан ни со временем, ни с местом, ни с условиями, ни с орудиями труда, ни с практической выгодой. Познание прекрасно само по себе. Познание доступно, на какие бы преграды не жаловался бы ленивый.
> - Но Учитель, если знания так доступны, почему так мало умных людей? - спросил Протей, подходя к Александру и вставая у него за плечом.
Аристотель рассмеялся.
- Видишь ли, юноша, основная идея равенства между людьми, которые, вроде бы все по природе одинаковые…голова, нос, рот, уши, руки-ноги, основная идея заключается в том, что люди не равны.
- Не равны? – переспросил Селевк.
- Не равны, - кивнул Аристотель, - и неравными их делают ни что иное, как их собственные потребности. Если у человека ничего нет, он не знает, что такое созидательный труд во имя чего-либо, у него нет собственности, нет ничего, за что он мог бы отвечать, он по определению и по своей сути раб. Ему и не нужна свобода, все, что он может это работать по принуждению, получая за это еду, одежду и кров, а так же периодические наказания и похвалу от своих хозяев. Все его потребности находятся на животном уровне, и ничуть не выше того. Дадим рабу сотни книг и всю мудрость мира? Но зачем ему она?
Ученики промолчали.
- Ремесленник, нужно ли знание ему? – спросил Аристотель и сам же ответил на свой вопрос, - да, это человек, находящийся на высшем уровне развития, нежели чем раб, поскольку, прежде всего, занимается созиданием. Он создает что-то, производит. Но с какими мыслями происходит это создание? С мыслями улучшить мир? Или с мыслями оставить что-то человечеству. Нет. Он так же обеспечивает свои потребности, но более достойным человека способом, горшечник не сделает ничего кроме горшка – и не потому, что кто-то его ограничивает в этом, эта мысль просто не придет ему в голову. Он итак уже уважаемый человек, который заставляет сам себя трудиться, чтобы обеспечивать себя и свою семью. Нужно ли знание ему? Скорее он скажет, что это не его забота, и вообще, у него нет времени на такую ерунду.
- А те, кто владеет этими рабами? – на секунду вышел из задумчивости опустившийся на землю Птолемей, - что с ними?
- У них есть имущество, им есть, за что отвечать и чего терять. Они не должны работать до изнеможения, чтобы обеспечить себя, в отличие от первых двух категорий, – сказал Аристотель, Ремесленник, или раб…. Должно ли ему самому решать судьбу кого-либо другого, если в его мире и понятия-то такого вовсе нет, как и понятия самого мира и потребности его понять?
- По-моему это не очень вписывается в понятие Эллинской Демократии, - сказал Александр куда-то в сторону, - по-твоему выходит, Учитель, что большая часть народа в принципе не способна что-либо познать сама, и является разной степени сознательности стадом, а решать что-то, будет, строго говоря, кучка бездельников?
- Демократия не может существовать в чистом ее виде, - Аристотель повысил голос, слова Александра заметно задели его.
- А что тогда может? – спросил Александр, тоже немного повышая голос - Тирания?
- Тирания тоже не может быть идеальной системой управления государством. То государство, что замкнуто на одном человеке, не может быть устойчивым. Оно обречено! – лицо Аристотеля раскраснелось.
Александр пожал плечами.
- Ты считаешь наиболее перспективным способом управления страной олигархию – спросил он, поворачиваясь лицом к бородатому мужчине, - Греки называют Филиппа тираном, однако эта тирания сделала Македонию сильной страной, которую уже боятся и сами греки, хотя в то время, когда власть реально принадлежала лишь разобщенным знатным родам и олигархам, они презирали ее и смеялись над ней.
- Филипп гениальный правитель, - Аристотель немного смягчил свой тон, он взял себя в руки, странным образом, спор с Александром разозлил его - и гениальность его именно в умении найти золотую середину, сочетать несочетаемое в одном. Смотри, Александр, есть и знатнейшие роды Македонии, и их истинный лидер, Филипп, и власть армии и крестьянского ополчения, то есть народа, которое решает судьбу каждого гражданина Македонии, и даже самого царя. Итак, мы получаем основную идею Умеренность. Или Золотую середину. Истина она находится прямо в самой середине. Устойчивая система управления государством должна сочетать в себе и тиранию и демократию, с элементами олигархии, и опираться любое государство должно на средний класс, то есть на людей которые что-то понемногу умеют и понимают, которые понимают, что такое владеть каким-либо имуществом, и у которых есть время и мотивация на самообучение. *
- Верно, да…наверное….это верно - Александр задумчиво опустил голову, как будто ничего не произошло - я об этом не подумал. А персы?
- Варвары? – глаза Аристотеля насмешливо сузились.
Александр закусил губу, его не сильно смутила ирония Учителя.
- Кир. Персидский Царь Кир, я читал про него. Он был великим завоевателем, гениальным полководцем, он был талантливым правителем, он сделал огромную богатую и сильную державу. Он создал государство Персию. Однако он был тираном. Он создал династию тиранов, которые управляли этой страной сотни лет, и достаточно эффективно и успешно. Они сожгли Афины, они разрушили греческие полисы с их умеренностью.
- Это варвары, Александр, - покачал головой Аристотель, - они мыслят по-другому. Возможно, ими можно управлять только так, но достойно ли это того, чтобы так обходиться с цивилизованными людьми? Ты знаешь их религию?
- Нет, учитель - сказал Александр, - расскажи?
День пролетел незаметно. Вечерело, друзья царевича разбежались кто куда, лишь только Александр остался с Аристотелем, не в силах оторваться от того, что говорил ему великий философ.
Они спустились по пригорку вниз, Учитель и Ученик.
- Абсолютное добро и Абсолютное зло. В двух лицах, Повелитель всего живого и светлого, доброго, чистого, Ахурамазда, само созидание, свет, любовь, Земля, и огонь, негаснущий огонь, который его олицетворяет и антитеза ему, Ангра-Манью. Греки зовут его Ахриманом, ему принадлежит тьма, царство мертвых, ложь, ненависть, боль и месть.
- Почему они не хоронят мертвых? – спросил Александр на лбу его залегла глубокая складка, - Зачем оставляют на растерзание стервятников? Это угодно их богу? Почему?
- Мертвые принадлежат царству повелителя Тьмы, Ахримана, а Земля принадлежит царству света Ахурамазде, и они не могут соприкасаться, мертвое тело и земля таковы устои их мира. Они строят башни смерти, куда и кладут своих мертвецов и оставляют их открытыми беспощадному свету солнца и стаям стервятников, так он сможет очиститься и присоединиться к Ахурамазде.
- Чудовищно, - сказал Александр вздрогнув то ли от прохладного ветерка с гор, то ли от ужасающей картины раздираемой хищниками тронутой тленом человеческой плоти, вставшей перед глазами, тем временем Аристотель продолжал.
- Ахриман борется за власть с Ахурамаздой, но великий бог не может не победить тьму. И каждый зороастриец, в своей жизни обязан укреплять власть владыки Ахурамазды, соблюдая целый свод правил для ведения праведной жизни.
- А разве абсолютное добро или абсолютное зло существует? – спустя несколько минут спросил Александр, - Боги слабы, они совершают ошибки, они и сами боятся, например, титанов? Кого боится Ахурамазда?
- Ты прав, - кивнул Аристотель, - наше мышление основано именно на этих составляющих, но мир может быть разным. Мир настолько велик и многообразен, что может не вписываться в нашу систему ценностей. Пожалуй, для зороастрийца, да. Есть абсолют. Есть тот недостижимый идеал, который никому не дано превзойти, и потому он не боится никого. **
- Выходит, Ахурамазда круче Зевса? – к ним подошел Гефестион.
Аристотель покачал головой усмехаясь.
- Да. Абсолютная власть, - сказал Александр разом им обоим, но на самом деле ни к кому не обращаясь, словно пробуя словами мысли на вкус, взвешивая их и проверяя на прочность - абсолютный авторитет и абсолютная власть над умами и ценностями. Абсолютная власть над миром? Единственный противник Ахриман, который на самом деле лишь укрепляет власть Верховного Божества. Страхом. Люди боятся всего, что связано с тьмой, смерти, болезней, несчастий и они ищут укрытия от собственных страхов у Ахурамазды. Они подчиняются ему и верят в него, потому что…боятся? Как…рабы?
Аристотель замолчал на некоторое время, потом искоса глянул на Гефестиона.
- В амфитеатре сейчас идет репетиция постановки по басням Эзопа, отчего ты не там, вместе с другими ребятами, Гефестион? Ты не любишь Эзопа?
- Люблю, - сказал Гефестион, согласно кивая, - Но Александра я люблю больше.
Аристотель усмехнулся, и вновь посмотрел на Александра, щеки которого слегка порозовели.
- Да, так. Это та плата, которую требует любой абсолют. За то, что развеивает страхи смертных существ, за то, что делает их бессмертными. Хотя бы в их самых мыслях. За отсутствие страха и ответственности приходится платить свободой. Они отвечают перед Ахурамаздой только за то, что следуют его заветам, изложенным в Авесте, то есть в сборнике предписаний для праведников. Но это судьба варвара. И варвары с радостью отдают свою свободу за эту цену, считая, что совершили на редкость выгодную сделку. Мысль как проста так и не нова. Тот, кто побеждает страх смерти, получает души.
- Так было всегда? – хрипло спросил Александр. Грудь его тяжело вздымалась, рассказ Учителя невероятно взволновал его. От упорного, но бесполезного усилия не показать своих эмоций у него заходили желваки.
- У персов? - переспросил Аристотель, Александр кивнул, - Нет. Это Заратустра.
- Заратустра?
- Да, Заратустра. По-персидски, Зороастр. Пророк. Тот, кто принес это людям. Он не был царского рода, не был даже, кажется, знатен. Однако он в некотором смысле он получил такую власть над умами, которой по масштабам еще не было равных. И кстати, относительно глубоко уважаемого тобою и мной Гомера, было это не так уж давно, около двухсот лет назад всего, но сложно себе представить, что их мир был другим. Удивительно, что один человек, простой человек, при желании может изменить всю историю человеческой нации.
Они опустились на каменную скамью в молчании, Гефестион у ног Александра, опершись локтем о его бедро. Однако тот был настолько погружен в собственные мысли, что вряд ли это вообще заметил. Лицо его окаменело, он смотрел куда-то вдаль и в никуда, светлые глаза его словно заволокло дымкой.
Солнце уже практически село за горами. Над ними с темно-фиолетового неба хищно нависло огромное красно-желтое облако. Птицы перестали петь, ветер стих, сама природа будто бы замерла в этот момент в тайном и непонятном предчувствии.
Алиот
Может немного не в тему, но интересно, откуда пошло, что Александр и плавать-то неумел?
Я честно не помню, что писали по этому поводу римляне и остальные "первоисточники".
Бред. Все он умел. Просто спьяну купаться не надо. Ггы.
Алиот
Может немного не в тему, но интересно, откуда пошло, что Александр и плавать-то неумел?
Я честно не помню, что писали по этому поводу римляне и остальные "первоисточники".
Бред. Все он умел. Просто спьяну купаться не надо. Ггы.
Хрена се.. не когда я дочитала до Заратустру я заподозрила неладное - уж очень это моя любимая тема, но вначале чот не очень узнала... Давно не читала.
Следующая тема Предыдущая тема
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах