Ну, мы все...манипулируем. Периодически. Гы. Вопрос в балансе. И взаимоуважении. Гендерные стереотипы - вообще жесткач. Как аппендикс - были придуманы хуй знает когда, а мы за них бьемся. Ну это...самое...я щас опять начну про теорию мирового заговора. Но все это делается не просто так. Это делает людей управляемыми. Э...массой делает. Манипулируемой массой.
Каждый делает выбор сам быть овцой или не быть.
Не быть больно. Но свобода - дорогая вещь.
Ну, мы все...манипулируем. Периодически. Гы. Вопрос в балансе. И взаимоуважении. Гендерные стереотипы - вообще жесткач. Как аппендикс - были придуманы хуй знает когда, а мы за них бьемся. Ну это...самое...я щас опять начну про теорию мирового заговора. Но все это делается не просто так. Это делает людей управляемыми. Э...массой делает. Манипулируемой массой.
Каждый делает выбор сам быть овцой или не быть.
Не быть больно. Но свобода - дорогая вещь.
Да, на самом деле, "разделяй и властвуй". Для того все эти стереотипы и нужны.
_________________ I scream. You scream. We all scream. For ice cream. (c) Elliot Alderson
Ну, мы все...манипулируем. Периодически. Гы. Вопрос в балансе. И взаимоуважении. Гендерные стереотипы - вообще жесткач. Как аппендикс - были придуманы хуй знает когда, а мы за них бьемся. Ну это...самое...я щас опять начну про теорию мирового заговора. Но все это делается не просто так. Это делает людей управляемыми. Э...массой делает. Манипулируемой массой.
Каждый делает выбор сам быть овцой или не быть.
Не быть больно. Но свобода - дорогая вещь.
Да, на самом деле, "разделяй и властвуй". Для того все эти стереотипы и нужны.
ну да, вот отсюда и эти все геи - негеи, феминистки, шовинисты, фашисты, и так далее...главное еще при этом всех друг на друга натравить, тогда вообще овцеподобное поведение обостряется.
Хочу поделиться интервью моего любимого, безвременно ушедшего Монти Питонца Грэма Чэпмена. 1972 год. Что-то умиляет, что-то забавляет, а где-то пиздит как боженька!
Интервью было взято вечером, который большая часть коллектива [газеты] провела в доме Грэма. В итоге получилась беседа на разные темы, иногда принимавшая весьма странное течение. Нижеследующий текст – её отредактированная версия, которая, смеем надеяться, включает большинство важных вопросов, поднятых той ночью.
Денис Лемон: Геи не лучше натуралов, но не оказались ли они в более выгодном положении, позволяющим им наблюдать картину, отличную от видения гетеросексуалов? Пребывая некоторым образом вне гетеросексуального общества, они лучше видят, где оно дало трещину.
Грэм Чэпмен: Гетеросексуалов тоже угнетают, так что думаю, есть серьёзная причина для создания Фронта освобождения гетеросексуалов, ибо женщины… дело-то всё в освобождении женщин, не так ли? Женщин невероятно притесняют. Вне всякого сомнения, на данный момент они не равноправные существа, и это беда. Большая беда для всех нас, ведь у всех нас есть матери, которые, будучи угнетаемыми, в свою очередь подавляют нас, вдалбливая нам мировоззрение, которого у нас быть не должно. Я уверен, что именно в матерях, порождённых нашим же обществом, причина большинства войн, которые ведёт человечество. Они учат нас быть агрессивными, воевать с соседскими мальчишками – начинается всё с колыбели и кончается тем, что мы идём войной на другие народы. Казалось бы, мать должна учить ребёнка любить – но их самих этому не научили. Их притесняют мужчины, им дают почувствовать свою второсортность, внушают, что их работа – мыть посуду, поддерживать порядок в доме и тому подобное. А мужчины вынуждены вести себя воинственно. Сами же родители воспитывают мальчиков иначе, чем девочек: учат их отвергать нежность. Я сегодня смотрел передачу про глухих детей. Девочек спрашивали, случалось ли им целовать мальчиков и дружить с ними. И всё было как у взрослых: девочки отвечали, мол, да, я с ним дружу и целовала его, а мальчики отнекивались, мол, фу, нет, это не так, что за сопли и так далее. Очень жаль! Что такого в том, что девочка целует мальчика? Или мальчик мальчика, или девочка девочку. Жуткие стереотипы сексуальной ориентации закладываются с самых ранних лет – неудивительно, что потом начинаются проблемы. Мальчики рано, слишком рано, перестают целовать отцов, хотя отца надо целовать до самой смерти. Этот идиотский образ мужественности, который мы примеряем и носим («будь жёстким, иди и сражайся», всё в этом духе) – вот что разрушает этот блядский мир. К несчастью, в целом мальчиков не растят в любви. В какой-то мере, конечно, растят, но любовь эта весьма ограниченна, согласитесь.
Даг Поллард: Я думаю, они намного раньше девочек покидают семью. Подрастающих мужчин ориентируют на внешний мир за пределами дома, а женщин – на внутренний, семейный, рядом с матерью.
Г.Ч.: К счастью, они уже начинают протестовать.
Д.Л.: Для мальчиков родителями расписан план успеха: школа, первый аттестат, второй аттестат, потом высшее образование – «иначе ничего не добьёшься». Девочку обычно приучают к прилежанию, и она довольствуется ролью парикмахера или продавщицы.
Г.Ч.: Кстати, насколько я убедился во время медицинской практики, женщины всегда гораздо более откровенно говорят на сексуальные темы. Огромное количество женщин, с которыми я общался по вопросам гинекологии, акушерства и даже венерических болезней, намного честнее мужчин. Мужчины боятся, врут, да и тебе самому неудобно спрашивать, была ли у пациента венерическая болячка, гомосексуальный опыт, в то время как женщины в целом намного более открыты и меньше боятся сексуальных тем. У мужчин в этом вопросе полно страхов. Полагаю, это из-за боязни выглядеть хуже других, или, там, что у них член короткий или что-нибудь подобное - страх, конечно, глупейший, но он есть, он сидит очень прочно, это часть мужского эго, которое велит им быть самцами. С раннего возраста мальчика учат быть мальчиком, который вырастет в мужчину. Мать сердится, когда он плачет, выбив зуб о какую-нибудь игрушку, говорит ему: ты не должен плакать, ты же мальчик, ты же станешь мужчиной. Всё это постепенно копится, и доходит до того, что люди боятся выражать эмоции, а ведь мы должны уметь их выражать без страха. При этом нельзя терять благоразумия: нет смысла вечно истерить. Вот тут-то и кроется ловушка для женщин, так как они не сдерживают эмоции, их этому не учат. При желании они могут плакать и закатывать истерики. Может, в этом случае уместны ограничения. Не знаю. Может, имеет смысл смешать две стратегии и вообще не разделять отношение к детям по половому признаку. Мне кажется, это было бы идеально, потому что дети - это не представители противоположных полов, да и взрослые тоже. По моему опыту, секс с мужчиной здорово похож на секс с женщиной.
Ричард Адамс: А вам они нравятся одинаково?
Г.Ч.: Нет, я явно предпочитаю мужчин. Я много и с удовольствием спал с женщинами, но потом обнаружил, частично из-за их… из-за того, чего они от тебя требуют – эдакого мещанского образа жизни, - что не могу так жить. К тому же, сам не знаю почему, мужчины меня больше привлекают физически. Не могу объяснить. Не знаю. Но это так. А женщина, вследствие воспитания в детстве, очень консервативна. Может, это что-то врождённое, ведь женщина воспитывает детей. Женщины во всём консервативны, в том числе в политике. Может, они потому и ведут себя так: то нельзя, это нельзя, ты должен найти хорошую стабильную работу, волосы должен стричь короче, должен… Всё такое. Я не слишком суров?
Р.А.: Это вам и не нравится?
Г.Ч.: Женские условия? Именно. Я обеими руками за женскую свободу, ей-богу, потому что это означало бы и свободу гомосексуалов. «Дай моему сыну делать что он хочет».
_________________ Нами управляют очень простые, примитивные и совсем некрасивые вещи: то, чего мы хотим на самом деле. (с) Анхе
2 часть. Про задачи гей-движения и его слабые места. Курсив в скобках - примечания либо редактора, либо мои.
Слоны - гомосексуальны
Д.Л.: Члены Фронта освобождения геев, работавшие в «Лишнем ребре» (Spare Rib, журнал феминисток второй волны, издававшийся с 1972 по 1993 гг. в Великобритании), были недовольны тем, что журнал недостаточно радикален, в нём мало пропаганды – видимо, забывая о том, что не все мыслят одинаково с ними и что главное – информировать людей постепенно, давая им знания. В этом большое значение «Лишнего ребра».
Г.Ч.: Если орать на людей, тебя не станут слушать. Всё нужно делать не то чтобы с расчётом, но с умом. Необходимы разумные аргументы, предъявленные людям в нужное время в нужном месте. Если вы хотите, чтобы родители нынешнего поколения вас вообще поняли, у вас должны быть весомые аргументы. Поймут они – возможно, поймут и их дети. С детьми тоже надо разговаривать. Но мне кажется, в настоящий момент Фронт озабочен главным образом самим собой, пытаясь устроить революцию, которой никогда не будет.
Р.А.: Революция закончилась.
Г.Ч.: Её и не было. Сейчас задача - чтобы мужчина, который сам того не осознавая переживает из-за латентного гомосексуализма, прочитал материал в газете и сказал: «Вот оно что, есть и другие подобные мне – можно не вешаться». Вот с чем надо работать, ведь в настоящее время очень многие кончают жизнь самоубийством, подозревая в себе гомосексуальность и боясь этого. Такого никогда не должно случаться, ведь гомосексуальность – это замечательно. Это нормально даже для животного мира. Она встречается у слонов, обезьян, змей, червей, и ведь никто… да, думаю, даже Мэри Уайтхаус (помешанная на викторианской морали английская домохозяйка, развлекавшаяся атаками на телеканал BBC) не переживала бы за червей. Фронту освобождения геев стоит смотреть на страну в целом, на мир в целом… говорить более глубокие вещи помимо «гей – это хорошо». Ну то есть как. Это же их слоган. Я одобряю имеющуюся в нём долю агрессии, так как благодаря ей их хотя бы замечают: приходится сталкиваться с полицией, властями и так далее (да и какая революция без определённой доли агрессии? так что своего рода гей-революция нужна). Но применяют они её не по назначению. Они слишком сосредоточены на самих себе, и это главная проблема гомосексуальности на протяжении всей истории человечества. Они замкнуты на себе, думая: «Мы другие». Вот что происходит с Фронтом – и именно этого делать нельзя. Надо принять свою нормальность и рассказать о ней людям: «Мы нормальные, а не странные». Чтобы объяснить окружающим, что ты нормальный, нет нужды носиться с разрисованной физиономией и толкать воинственные речи на женских митингах. Это можно делать, но не нужно агрессии, которая отталкивает людей, готовых пересмотреть своё мировоззрение. Фронт превратился в пустышку: он никому не помогает, хотя именно в этом его задача – помогать людям. Это наша общая задача. Раньше Фронт это делал, сейчас – нет.
Р.А.: Ещё ему следует отстаивать свои права. Инцидент с «Ребром» таковым и явился – причём это была экстремальная форма самоутверждения.
Г.Ч.: Я всячески поддерживаю такие формы. Но сейчас Фронт не может себе такого позволить, потому что в нём мало людей. Им нужно идти в народ, а не зацикливаться на себе. Нужно помогать людям, поставив на службу собственную доброту и гомосексуальность. Ничего этого не осталось, и толку от них никакого. Они повёрнуты на себе – и это неизбежная печальная участь гомосексуализма в условиях гонений.
Д.Л.: Невольно подтверждают миф, с которым сами же и боролись.
Д.П.: При этом ещё утверждают, что они другие, а значит, в чём-то лучше.
Г.Ч.: Это, конечно, чушь. Все одинаковы, я это и пытаюсь донести… У них какая-то крайность. Они говорят: да, мы геи, это нормально – и идут разгуливать с дамской сумочкой и - (нетранскрибируемый возглас и непечатный жест). Это бессмысленно. Этим они не говорят, что они гомосексуалы – они сообщают всем, что они фрики. Гомосексуальность никак не связана с фричеством. Это нормальный образ жизни. Нельзя пытаться убедить людей в том, что надо быть абсолютным гомосексуалом в ущерб любви к женщинам – и то и другое прекрасно. Хотя бы потому… ну, главный аргумент в том, что женщины рожают чудесных мужчин. Женщины правда замечательные, я их люблю.
Мартин Корбетт: Ещё бы штукатурку с лиц посмывали.
Г.Ч.: О, надеюсь, смоют. Многие свободомыслящие женщины уже смыли.
_________________ Нами управляют очень простые, примитивные и совсем некрасивые вещи: то, чего мы хотим на самом деле. (с) Анхе
3 часть. О бесполезности американцев, сексе как отличном способе знакомства и о любви
Элджи, Биггз и Джинджер
Д.П.: А так называемые свободомыслящие мужчины – нанесли.
Г.Ч.: В этом и противоречие. Я уже пару раз подвергался нападкам ребят из Фронта за то, как мы изображаем геев в «Монти Пайтоне». А мы всего лишь обыгрываем слова, не придавая положительных или отрицательных коннотаций. Нам-то всё равно, мы просто играем. У нас был скетч об Элджи, Бигглзе и Джинджере (“Biggles Dictates a Letter”), Элджи был геем. Мы узнали, что на эту тему шутят школьники. Таких вещей, которые творились в моём детстве, уже нет: не насмехаются над теми, кого подозревают в «голубизне», теми, кто кого-то потрогал в душе, над «одними из этих». Об этом говорят открыто, и это правильно.
Р.А.: Но шутят ещё хотя бы, надеюсь?
Г.Ч.: Даже больше, но по-другому. Детям смешно, потому что они думают, что знают больше своих учителей, считают себя непредвзятыми. Это переворот, я считаю. Они менее лицемерны, чем их родители, и им всё равно, кто там кого потрогал и тому подобное.
М.К.: Съёмки «Монти Пайтона» продолжатся? Какие планы на будущий год?
Г.Ч.: В сентябре начнётся новый сезон, специально для баварского ТВ. Также мы снимаем фильм, на этот раз интересный, не то что предыдущий, который был продуктом для Штатов, но его показали и здесь, что весьма печально. Ну и личное… Я пишу пьесу, надеюсь закончить её к ноябрю. Никогда не загадываю дальше чем на несколько месяцев вперёд. Сейчас у меня планы только на год.
M.К.: Этот вопрос задаёт каждый журналист, но всё же… хотите ли вы поставить Шекспира или что-нибудь подобное?
Г.Ч.: Не хочу. Моё единственное желание – писать. Не хочу ни играть, ни становиться звездой – ничего такого. На меня было бы скучно смотреть, риск того не стоит. Я бы хотел писать…о психологии, пожалуй. Хотя я не утверждаю, что смыслю в психологии или психиатрии.
М.К.: Ну и что, большинство психиатров тоже.
Г.Ч.: В самом деле. Я со многими из них общался: беспокоиться не о чем.
Д.Л.: «Монти Пайтон» набирает популярность в Штатах. В Англии вы не скрываете свою гомосексуальность (и не выставляете напоказ). Как думаете, такая открытость может повредить в Америке?
Г.Ч.: Я никогда туда не поеду. Около семи лет назад я прожил там месяцев шесть и не имею ни малейшего желания возвращаться. Да я и не смог бы – до недавнего времени. Ведь при оформлении визы пришлось бы сказать, что я гей, и меня бы не пустили. У меня нет желания туда ехать, потому что я не считаю эту страну центром чего-то хоть немного стоящего для общества. Нам нечему учиться на их ошибках – их уже делали и раньше; они не научат ничему новому, чего бы мы не знали из собственной истории или даже школьного опыта – а они сейчас как раз проходят эту стадию. Они ещё школьники. В целом это ужасный народ.
На этом мы прервали интервью, чтобы поесть и выпить. За ужином Грэм сделал несколько замечаний, достойных упоминания. Мы обсудили нехватку взаимодействия между различными движениями в поддержку гомосексуалов и их целевой аудиторией, т.е. собственно гомосексуалами. Денис отметил, что та же самая беда постигла Кампанию в поддержку равенства гомосексуалов (CHE - Campaign for Homosexual Equality) и Фронт освобождения геев, на что Грэм ответил: «Нет, их проблема в том, что их вообще не существует! Вот почему я говорил о Фронте. Кампания? Кто о ней слышал? Потому Фронт и был так хорош поначалу». Также мы ещё немного поговорили об американцах, затем об австралийцах, о которых Грэм сказал: «С Жермен Грир (австралийской феминисткой, живущей в Англии) я не спал. Можете зацитировать. Хотя мог бы, так как в то время у меня был гетеросексуальный период».
Д.Л.: Как думаете, люди правда знакомятся в гей-клубах?
Г.Ч.: Ну я-то точно знакомлюсь в гей-клубах. По-моему, разовые связи – это нормально, это как раз то, чем прекрасен мир гомосексуалов. Люди могут познакомиться, потрахаться (или отдрочить другу другу или ещё что-нибудь), и больше им ничего не нужно. Они получили сексуальную стимуляцию, они довольны, им нет нужды снова встречаться. К сожалению, некоторые подсаживаются на этот вид «отдыха» - хотя это лучше футбола, я думаю, – но всё-таки обидно, что мало кто заводит прочные отношения на основе любви, которая глубже, чем сексуальная совместимость. Секс – хороший способ знакомства, ведь ты делишь с человеком постель или мастурбируешь с ним, т.е. узнаёшь его с интимной стороны, что при грамотном подходе помогает лучше узнать и полюбить его. Это самое важное: любить кого-то и получать любовь в ответ. Быть взаимозависимыми. Будь то один человек, два или больше. Во мне крепко укоренилось учение Христа (ещё Карла Маркса, но в основном всё-таки учение Нового Завета) о том, что любовь – единственная наиболее важная вещь, которой при этом трудно достичь. Любовь к другому человеку. Мы ведь по большей части любим себя. Я, надеюсь, всегда буду стараться любить других больше, чем себя… но бля… не получается… пока. Я не знаю, как. Ты же и себя не любишь, пока не полюбишь другого – только разрушаешь себя. Я в этом абсолютно уверен.
_________________ Нами управляют очень простые, примитивные и совсем некрасивые вещи: то, чего мы хотим на самом деле. (с) Анхе
4 часть (последняя). Об открытом браке, Иисусе и собственных чудачествах
Знаменитый чудак
Д.Л.: Многие гетеросексуалы обвиняют геев в отсутствии длительных отношений, в легкомыслии, и используют это для доказательства их ветрености.
Г.Ч.: Мне кажется, во многом это обусловлено завистью к тому, что геи могут быстренько перепихнуться с первым встречным, и так далее. Для создания семьи бывает определённая причина – надеюсь, законы об абортах изменят эту ситуацию в выгодную для женщин сторону. Я замечаю это среди собственных друзей: «Чего это Грэм, который счастливо живёт с одним и тем же парнем семь лет, может провести ночь с кем-то другим, а я нет, потому что у меня семья?» Это зависть, порой весьма заметная. Разумеется, ответ таков: они тоже могут, если честны со своими близкими. У меня тоже своего рода семья: люди, которые живут со мной. Конечно, я тот ещё чудик, так что не обращайте внимания. Надеюсь, хотя бы добрый. А зависть эта основана на страхе: вот, мол, я пойду на сторону, а она мне отомстит. Это не любовь и не имеет с ней ничего общего. Но, как я уже сказал, любить другого очень трудно. Пиздец как трудно. Но именно этому мы должны учиться. Опять же, возвращаясь к старику Иисусу Христу: хороший ведь был мужик. Бога я не сильно люблю, а вот его очень даже. Я читал только кастрированные евангелия, не прямые переводы, но истина сквозит даже в них. Он, кстати, ни разу не упоминал гомосексуальность – тоже не дурак. В Ветхом Завете её здорово загнобили, потом Павел постарался. Хотя Павел тоже был тот ещё чудик.
Затем мы продолжили разговор - о распространении идей, о театре, юморе, людях. «Мы должны понимать, что человек – это целая палитра, а не какой-то один цвет, а если один, то это мертвец. Мы – смесь оттенков, и нет причин оставаться на всю жизнь чем-то одним». Ещё Грэм заметил о родном городе: «Лестер – самый скучный городок в мире». И об учёбе в Кембридже: «Одно из тупейших заведений в мире».
Г.Ч.: Недавно я ездил в Кембридж выступить перед Союзом. Я терпеть не могу это место, где выступают подающие надежды политики. Всегда его ненавидел. Я заявился в костюме морковки, между ног в жёлтых колготах болталась приличная такая хреновина, видно было только лицо. И вот пришла моя очередь выступать. Я ничего не говорил – просто стоял и молчал. Так я показал своё отношение ко всей этой ерунде с выступлениями и дебатами, попытками казаться умными, желанием выбиться в политики – всё это хуйня, они просто кучка грёбаных идиотов, ни у одного из них нет ни капли социальной ответственности. Я стоял, пока это не превратилось в фарс - чтобы людям стало ещё более неловко. Целых десять минут простоял молча. Народ сначала посмеивался над костюмом в ожидании, что я сейчас отмочу что-то такое, что всё объяснит. Но я не отмочил. Тогда люди опять начали смеяться, думая: надо же, как далеко он зашёл, как остроумно! сейчас точно выдаст что-нибудь сногсшибательное. Я не собирался стоять так весь вечер, поэтому лёг на пол и подкатился к Айвору Катлеру, который всё время просидел заткнув уши пальцами, чтобы никого не слышать, пока не вышел я. Так вот, я подкатился к нему и прошипел: «Айвор, спасай». Он встал и прочёл стихотворение, которое никто не понял (я не понял). Все были сбиты с толку. Наконец я смог сесть – в этом своём костюме. Упоротый получился вечер, очень даже.
К тому времени алкоголь уже лился рекой, и в остальной части записи чёрт знает что. Хотя эти факты не обязательно связаны между собой.
_________________ Нами управляют очень простые, примитивные и совсем некрасивые вещи: то, чего мы хотим на самом деле. (с) Анхе
Зарегистрирован: 04.10.2017
Сообщения: 141
Откуда: Москва
Добавлено:
Вс Фев 25, 2018 1:44 am
Лекция об эротическом каннибализме от Ахнесенпаатон Ра из сообщества в ВК. Горячо нами любимая рубрика "Наш Психологический Лекторий".
“Сегодня я встречаюсь с одним Господином,
Который охотно меня съест”
Раммштайн “Часть меня”
Начнем, пожалуй, так легкомысленно, новую сезонную тему нашего веселого иллюминирующего кружка с провокационной темы гомосексуализма и каннибализма, их литературно-психологических основ, эротизма, и ею же и отметим открытие нашей новой подрубрики НашПсихологическийЛекторий.
Разумеется, вы думаете, что Тилль Линдеманн просто укушенный в головку чудак, и мало ли что еще может прийти к нему в голову. Он уже писал и о гермафродитах, и о наказаниях и даже о Франкенштейне и его монстре Лазаре, называя Франкенштейна мамой, которая его никогда не рождала, и сиськи, которой он в рот не брал, в “Mutter”. Но некоторые из вас наверняка задавали себе вопрос, а откуда растут ноги у этой странной темы. Ну, мы, по-крайней мере, заинтересовались этим вопросом и с радостью откроем нашу новую рубрику – Наш Лекционный Зал – темой “Гомосексуализм и эротический каннибализм”.
Спешу сразу же заверить вас, что шокирующих откровений здесь не будет, и открывать окна, или форточки Овертона не входит в наши планы. Так что читать можете, не закрывая глаз. В свое время, знакомясь с творчеством популярного драматурга двадцатого века, Теннеси Уильямса, автора наверняка известных, а может быть даже любимых вами пьес “Татуированная роза”, “Кошка на раскаленной крыше”, “Трамвай “Желание”” и так далее, я встретилась со странным рассказом, под названием “Желание и чернокожий массажист”. Сказать, что мои неиспорченные подростковые мозги шокировало это произведение, значит ничего не сказать. Да, суть происходящего там именно та, о которой поет Раммштайн.
Относительно песни “Mein Teil” есть история, что она базируется на реальной истории жителя города Эссена Армина Майвеса, немецкого гражданина, убившего и съевшего берлинского программиста Юргена Брандерса с его добровольного согласия в акте сексуально мотивированного каннибализма.
Собственно именно поэтому ни это событие, ни песня Раммштайн уже не смогли меня удивить, потому что, как оказалось, что эта тема давно имеет место быть в популярной мировой литературе, и, вполне очевидно, что идея эта давно и глубоко внедрена в широкий спектр условно приемлемого эротизма, а особенно гомоэротизма. Нет, идея эротического каннибализма встречается и в гетеросексуальных практиках. Не стоит этого так боятся. На самом деле никто никого, по понятным причинам, не ест. Но есть такие эротические практики, которые в своей психологической составляющей включают поглощение, или поглощение себя партнером. Это и облизывания от ушей до мизинцев ног, а может быть и явная разница в физическом воплощении форм партнера или партнерши, я хочу сказать, что элементы оного встречаются довольно часто в самых банальных и ванильных описаний оного.
Разве что, пожалуй, именно гомосексуальное рассмотрение аспекта этого извращения – дает нам возможность воспринять его несколько преувеличенно, жестко, и может быть даже утрированно. Гомосексуальная культура как таковая в принципе работает на провокации и утрировании. Впрочем, прежде чем углубиться в тему именно гомосексуального стереотипа эротического каннибализма…
Я позволю себе поговорить о разнице гетеросексуального и гомосексуального…влечения. С одной стороны, мы привыкли говорить, и, отчасти, мы правы, что имеет значение более личностное различие, нежели чем гендерные стереотипы, однако, без гендерных стереотипов мы никуда.
Возможно, моя самонадеянность вызовет у вас издевательскую улыбку, но я позволю себе начать эту тему с рассмотрения основных терминов. Мы с вами знаем, что со времен появления науки сексологии в XIX столетии обозначила: Греческая приставка Homo в переводе в биологии означает “cходство, единство, принадлежность к одному и тому же”. Приставка Hetero – “другое”, “иное”. Вы знаете такие слова как гомогенный – то есть однородный или гетерохромный – то есть разноцветный.
Добавление латинского слово sexualis, означающее “половой” позволяют этим приставкам разграничить сексуальное влечение к людям собственного пола – гомосексуальность и к людям другого пола, т.е. гетеросексуальность. И как ни пытаются это отрицать в нынешней исторической перспективе, существует так же приставка Bi – “два, оба”, то есть – бисексуальность – смешанное влечение, объектами которого одновременно или попеременно могут быть и мужчины и женщины. Никаких правил по части одновременности, переменности, как вы понимаете, не существует.
Если это влечение является более или менее постоянным и устойчивым – его называют сексуальной ориентацией. Если же индивид колеблется – употребляется более мягкий термин – сексуальное предпочтение. Я долго думала, стоит ли перефразировать слова И.С. Кона, но, слава богу сообразила, что лучше мне не сказать, поэтому я думаю, что следует просто процитировать:
“Главная экзистенциальная проблема любви — как слиться с другим существом и в этом слиянии утратить и затем заново обрести себя — в однополом варианте выглядит несколько иначе, чем в разнополом.
Женщина всегда остается для мужчины Другой, с ней можно слиться только на мгновение, но при этом всегда остается различие и даже полярность. Влюбленный мужчина жаждет общаться с женщиной, обладать ею или отдаваться ей, ревнует ее к другим, но он никогда не идентифицируется с нею, не мечтает стать ею или таким, как она. Она — Другая, уподобиться ей невозможно.
В однополой любви присутствует иллюзия безграничности: влюбленный мечтает обладать предметом любви и одновременно — уподобиться ему или уподобить его себе. Грани между «быть» и «иметь» здесь зачастую размыты и неопределенны.
Герои романа французского писателя Мишеля Турнье «Метеоры» однояйцовые близнецы Жан и Поль настолько похожи и близки друг к другу, что их называют общим именем «Жан-Поль». Как большинство близнецов, мальчики в детстве имели сексуальные контакты друг с другом, позже их эротически привлекают одни и те же люди и с кем бы они ни общались, в конечном счете, их мысли и желания обращены друг к другу. Чтобы разорвать эту связь, Жан пытается жениться, но Поль разрушает его план. Любовь, связывающая близнецов, пишет Турнье, это привязанность к собственному подобию, где Другой — точная копия Я. Разнополая пара, напротив, держится на различии и взаимодополнительности. Гомосексуальная же пара стоит на полпути между этими полюсами, стараясь как бы создать близнецовую ячейку, но из разнородных элементов. Отвергая продолжение рода, развитие и время, гомосексуал постоянно и безуспешно «ищет брата-близнеца, с которым он мог бы слиться в бесконечном объятии».
Нерасчлененность потребности «быть» и «иметь» обнаруживается чуть ли не в каждой гомосексуальной автобиографии. Десятилетний Жене впервые осознал себя, когда однажды, увидев мальчика на велосипеде, вдруг почувствовал страстное влечение к нему и не мог решить, чего ему больше хочется: быть этим мальчиком или иметь его.
Первое эротическое чувство пятилетнего Мисимы при виде юноши-золотаря: «Хочу быть таким, как он», и тут же: «Хочу быть им».
«Я никогда не хотел трахать их, потому что хотел быть ими», вспоминает свои впечатления в школьном спортзале».
(Пол Монетт)
«Нет ничего более волнующего, чем воспринимать тело мужчины и думать, что между ним и тобой нет разницы».
(Марсель Жуандо)
«Я люблю то, на что мне хотелось бы походить».
(Сомерсет Моэм)
«Ничего не знать о другом, кроме его тела. И его имени… Целиком войти в тело другого и одеться в него. Уйти и жить одетым в другого, в другом. Войти в него, как в новую пижаму. Стать другим. Другим, любимым. Так мало других».
(Ив Наварр).
«Я хочу быть тобой… Я хочу быть с тобой или быть хотя бы твоим совершенным зеркалом. Я хочу раствориться в каждой клеточке твоей ДНК…
Ты не представляешь, Денис, как я безумно хочу стать твоим ровесником, играть с тобой в футбол, ходить в бассейн… кто знает, что еще… Я хочу научиться правилам твоей игры. Игры в жизнь».
(Дмитрий Бушуев)
«Знаешь, как тяжело понять и принять всю прелесть мужского одиночества. Одиночества в другом, никому не понятном смысле этого слова, кроме геев. Одиночества, когда ты с ним — один на один. И он — такой же, как ты, и ты такой же, как он. Пара мужчин — как братья-близнецы, рожденные в одной утробе, встретившись один раз, чувствуют друг друга, знают друг о друге. Это больше, чем любовь, это труднее, чем любовь, это сильнее, чем любовь. Это вовсе не любовь».
(Влад Юркун)”
Вот заметьте и не забудьте эти слова. Ни один мужчина никогда не захочет искать женщину, чтобы быть как она, и ни одна женщина не будет искать мужчину своей мечты похожего на нее как две капли. Гомосексуальное же влечение всегда стоит на пардигме иметь и быть им. А зачастую и стать им и уничтожить его. Я думаю, что вы наверняка видели фильм “Талантливый мистер Рипли”, римейк старого фильма пятидесятых с юным Аленом Делоном “На ярком солнце”, о том, как один мальчик так был влюблен в другого мальчика, что хотел быть им, и что в конце концов его убил, чтобы стать им. Я бы сказала, что эта история – конечно грубовата, как древнегреческая трагедия, графически предоставляющая нам историю Эдипа, Электры, Хроноса или Медеи. Я бы посоветовала бы вам посмотреть эту историю как некий психоаналитический наичестнейший прототип однополой влюбленности. В жизни мало кто друг друга убивает, но подсознательный инстинкт есть подсознательный инстинкт.
«Если страстное преклонение, хотя бы в самой чистой форме, направлено к женщине, оно бессознательно стремится к обладанию телом — к этому естественному символу самого тесного слияния. Но духовная страсть, привлекающая мужчину к мужчине, — какого выхода ищет она? Беспокойно бродит она вокруг предмета обожания, давая вспышки экстаза и никогда не находя полного удовлетворения».
(Стефан Цвейг)
На одном уважаемом хим-сообществе я как-то имела честь застать вполне себе достойный высокоинтеллектуальный диспут с элементами психоанализа, например, любил ли Бам Вилле или хотел быть им. И к чести коллег исследователей они бились стенка на стенку между первым и вторым. Так вот, все оказались правы. Тот род влюбленности, который когда бы то ни было мог бы родиться у Бама всегда имел в себе три основных направленности – иметь Вилле. Быть Вилле. И поглотить Вилле собой, уничтожив его если не физически, то как личность. Это настолько прекрасно, чисто и естественно, как любая гетеросексуальная сказка о пробуждении спящей царевны. Это суть этой эротики. Это ее трагедия и комедия. Это ее мотив. Именно с этого момента, как мне кажется, эротический каннибализм обретает свое глубокое символическое значение именно в гомосексуальной эротике.
Вернемся, впрочем к Теннеси Уильямсу:
“С первых дней своего существования этот человек, Энтони Бернс, лишился чувства собственной значимости и возможности раскрыть себя как личность - по воле судьбы он то и дело оказывался в ситуации, когда не принадлежал самому себе, а являлся лишь частицей чего-то более крупного.|…| Робкому и застенчивому Энтони Бернсу нужна была постоянная защита, а обеспечить ее, увы, никто не мог.
Правда, определенной защитой ему могла служить его внешность, потому что в возрасте тридцати лет он выглядел ребенком, - даже взгляд и походка были детскими. Каждое движение Бернса, каждое слово и каждое выражение лица как бы говорили: мне очень неловко, что я пришел в этот мир и занимаю в нем принадлежащее другому место.” Т.Уильямс “Желание и чернокожий массажист”.
Энтони Бернс искал идею высшего эротического слияния, и искупления своей белокожей вины…. – ну мы, впрочем, не должны забывать, что Теннеси Уильямс жил в Сан Франциско, в самом цветнике южных расистских настроений…и у него безусловно эротические фантазии накладываются на некий расовый компонент. Чернокожий массажист же, напротив, видел свою суть и самореализацию в том, чтобы под видом оказания массажа причинять всю возможную боль жалким червячкам в виде чахлого белого офисного планктона. Видя освобождение своего я через это. И…наконец, они встретились, любили друг друга в извращенной форме некоторое время, в виде Бернса мазохиста и карающего и поглощающего его Чернокожего Массажиста. После чего, Бернс возжелал раз и навсегда раствориться в этом огромном и прекрасном сильном карающем теле. И ниггер его съел.
Я вам, на минуточку цитирую книгу, которую вы можете купить в любом книжном магазине. Почему она там? Я пытаюсь это сказать…почему Армин Майвес разместил объявление, почему на него ответили. Добровольно. Почему Раммштайн заинтересовались этой историей – да потому что это своего рода да, часть нас. Часть нашего человечьего культурологически-сексологического наследия. В более яркой форме понимания отражающейся на гомосексуальной культуре, потому что вот хотя бы потому, что это все пришлось в некоторой степени тут объяснять.
В общем, в следующий раз, когда слышите, что один инженер, массажист, гончар, съел программиста, офисного клерка, разводчика тыкв – знайте, тут речь идет о некоей глубокой гомоэротической семантике. Я – это ты. Ты – это я. Я хочу быть тобой, ты хочешь быть мной. При этом никакой ванильной романтики не вкладывайте в слова выше. Если ты сдашь хоть на полхода, я поглощу тебя, и стану тобой, и лучше тебя. Здесь проигравших не жалеют. Собственно, жестокость этих отношений, даже самых теплых, по всей видимости, и порождают потребность в таких, на наш, женский взгляд жестоких и прямо скажем перверсивных поэтических идеалах. Если угодно, это все не так извращенно, при переложении на психологию гомосексуальной эротики, как это кажется на первый взгляд. Это некая сублимация страхов, если угодно, некая демонстрация любовной экзальтации.
Не более того. Но и не менее.
Любить как себя, любить больше себя, стать им, и уничтожить. Мммм. Прекрасно, не правда ли?
“я себе нравлюсь таким как ты
ты себе нравишься таким как я
кончая в рот другу друг
мы образуем замкнутый круг.”
Ярослав Могутин
Следующая тема Предыдущая тема
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах