Меня вчера особенно поразило признание Мартина, что он боялся больше всего умереть на сцене "перед всеми этими людьми".
Не не попасть в аккорд, ошибиться нотой, а такой какой-то человеческий страх, о котором обычно не говорят открыто.
Я просто уже раз миллиард это слышала до того...как бы...Мартин любит выебываться.....по-своему гыгыгы..... Ему нравится залупить что-то чтобы собеседнику вдруг стало не по себе.
Я думаю что это просто часть его натуры....так сказать..не специально - вполне натурально. Ему просто кажется прикольным именно это....я так думаю - потому что у него и тексты песен все такие - он вдруг залупливает что-то от чего все сильно краснеют - не потому что сильно неприлично - а слишком вот интимное переживание и не очень красивое и в основном люди этого стесняются. И всех это вгоняет в ступор. Потому что хуй чо скажешь...
Не знаю, интересность ли это, но я зачем-то перевела стостраничный очерк и интервью. Когда я поняла, что, вкупе со всеми опечатками (которые дико осложняли перевод) и неточностями, я еще и перевожу самодовольное тупое бухтение 20-летнего Барраси, то хотела бросить перевод, но решила-таки довести дело до конца.
Прочитайте. Там прямая, типа, речь, ну, эта, фанатов, короче. Еще самодовольное бухтение Барраси. Я не не несу ответственности за встречающийся в статье бред, так що извините. Самое главное, что есть в этой статье — странно откровенничающий МЛГ.
Возможно, Depeche Mode и не выглядят опасными. Они определенно не звучат опасно. Факт в том, что они неопасны. Но опасайтесь их фанатов.
В последний раз, когда Depeche Mode приезжали в США, она вызвали бунт. Настоящий бунт — с бросанием бутылок, выбиванием стекол, большим давлением, толчками и пинками. Около 20000 фанатов, многие из них девочки-тинейджеры, собрались у Warehouse в Лос-Анджелесе, чтобы увидеться с ними внутри магазина. Некоторые из них ждали днями. Из страха за безопасность группы охрана прервала затею через жалкие 45 минут.
Толпа озверела, несколько человек забрали в больницу с небольшими ранениями. Мать Келли Джеффри ударили по ребрам, а она врезала какому-то парню в челюсть. Келли, 15, суперфанат Depeche Mode, была в безопасности в вип-отделе магазина. «Вся группа знает меня, и они впустили меня без вопросов,» — хвастается она. Это тоже правда. На самом деле, когда Энди Флетчер заметил Келли, он ахнул: «куда бы мы ни пошли – везде ты». «Он пошутил» — сказала Келли. «В смысле, они уважают меня, потому что я не вторгаюсь в их пространство всё время. Я не группи или что-то типа того. Типа, я бы не стала с ними спать или что-то типа того. Или, типа, они не смогли бы меня заставить принимать наркотики, знаешь. Но, вообще, они бы и не стали. Я знаю и уважаю их, и они уважают меня».
Во многих смыслах Келли — типичная девушка из долины. Голубоглазая тинейджерица со светлыми волнистыми волосами, она любит закупаться в Melrose и Hollywood. Она покупает Quick Silver и прочую неоновую серферскую одежду, носит угги без носков, ездит с парнем, слушающим KROQ на автомобильном стерео. Она говорит слова типа «о божечки», ей дарят БМВ на шестнадцатилетие, и она никогда не залезает в машину без коробки кассет Depeche Mode. Келли не может прожить день, не послушав Depeche Mode. Ее одержимость не теряет силы годами, всё началось с сингла и билета на концерт. Сегодня, 325 альбомов спустя, Келли является одним из самых больших коллекционеров в США, а, может быть, и в мире. Ее жизнь вращается вокруг Depeche Mode — она ездит в Нью-Йорк только чтобы закупиться депешмодовской атрибутикой. В этом году она надеется поехать в Лондон, чтобы достать еще больше цветных винилов, редких миксов, постеров и книг. Келли преодолеет любые расстояния ради своей дозы. «Если будет нужно, я пожертвую жизнью ради группы,» — вздыхая, говорит она.
Мать Келли понимает. «Когда я была в возрасте Келли, я была без ума от Роллинг Стоунс и дрэг-рэйсинга. Сегодняшние дети менее хулиганистые, чем были мы, и это хорошо. Поэтому я поощряю всё это. Это более здоровая привычка, чем тусоваться в Jack in the Box и быть по ошибке пристреленной из проезжающей машины, или принимать наркотики и бухать». Ее мать могла тащиться от «Satisfaction», но Келли зажигает под «Shake the Disease».Вместо похабной протяжности гитары Кита Ричардса, Келли улетает от напористых ритмов, запрограммированных на синтезаторах и драм-машинах.
Келли было 13, когда ей впервые удалось увидеть идолов воочию, за сценой МТВ MTV Music Awards. «Я была полна решимости с ними встретиться, так что я упросила парня, роуди Aerosmith, помочь мне. Он дал мне проходку, я не могла поверить в это. Вот они передо мной,» — рассказывает она. «Сначала я встретила их звуковика, парня по имени Даррел, а потом тусовалась с Аланом Уайлдером. Я держала старую программку с какого-то их шоу, а Мартин Гор просто подошел и схватил ее, и мы начали разговаривать, как будто мы друзья».
Келли могла рассказывать часами про тот раз, когда она почти пообедала с ними, про тот раз, когда она была с ними на KROQ, про больших шишек из рекорд-компании, которых она встретила на их вечеринках, про девяносто значков ДМ, которые она носила на куртке для особой вечеринки, про какую-то девушку, которую она видела, покидающую ее [их] отель, улыбавшуюся, в полурасстегнутой юбке.
«Странно, что мы привлекаем так много молодежи, но у нас есть и другие фанаты,» — говорит Энди Флетчер. «Много тех, кто старше и кто был с нами с самого начала, на протяжении почти 10 лет». В начале 80-х на рассвете британского синти-попа Depeche Mode была более или менее андеграундной группой. В то время как группы вроде Duran Duran и Human League взрывали MTV и радио Top-40, Depeche Mode оставались загадкой без лица. Они неохотно печатали свои фотографии на альбомах и журналах. Они предпочитали, чтобы песни говорили сами за себя. Ведомые в то время Винсом Кларком (кто рано ушел в Yaz, потом в Erasure), Depeche Mode были тинейджерами с периферии (Энди, Мартин, Дэйв Гахан и позже Алан Уайлдер), преданные для тех времен экспериментальному инструменту — синтезатору.
«Для нас это был панк-инструмент,» — объясняет сонграйтер группы Мартин Гор. «Это было приспособление для мгновенного «сделай-сам». Поскольку оно было всё еще в новинку, его потенциал казался бесконечным». Музыка была реакцией на мега-рок-наследие 70-х — большие имена, большие джем-сешны, большие эго. «Мы находили это немного обезличенным,» — говорит Энди. «Мы не думаем, что ты должен обязательно быть великим музыкантом, чтобы иметь возможность играть и самовыражаться. Я думаю, это то, чем и был панк — избавляться от эго и переходить к делу, не будучи сессионным гитаристом. Мы определенно не знали ничего про исполнение музыки, когда начали. Вообще, наш единственный настоящий музыкант — это Алан Уайлдер».
«Их музыка попросту бьет этих детей промеж глаз,» — объясняет ди-джей KROQ Ричард Блэйд, который широко провозгласил Depeche Mode на западном побережье. «Они могут проассоциировать себя с Мартиновскими песнями, потому что он не пишет про любовь так, как пишет, скажем, Ричард Маркс, кто сочиняет что-то вроде «я тебя люблю, я тебя потерял, мне грустно». Мартин пишет про ангст, тинейджерскую любовь, когда кажется, что мир рухнул. Ты настолько застенчивый, что, если кто-то на тебя не так смотрит, это сокрушает».
Для Келли, например, «Strangelove» стала чем-то вроде мантры. «Там говорится о всех этих странных ощущениях, через которые ты проходишь, да? Строчки вроде «Странные взлеты и странные падения, вернешь ли ты ее мне? Я возьму боль». И их новая песня, «Клин», про избавление от боли и сменой шаблонов. Я только что прошла через что-то похожее с одним парнем. Он врал мне, типа как в «Policy of Truth».
«Это действительно экзистенциональная музыка,» — говорит Кен Патронис, 28-летний фанат, который работает биостатистиком в университете Джона Хопкинса в Балтиморе. Кен купил «Speak and Spell», когда покупал Bauhaus, ранний New Order и ранний Cure. Но в случае остальных групп либо их пути разошлись, либо группы его разочаровали. «Я больше не слушаю Cure, а New Order делают музыку для «America’s Most Wanted». Это как бы говорит обо всём. Но в случае с Depeche Mode я знаю, что мне будет нравиться всё, что они выпустят. Я думаю, я более склонен понимать песни про оторванность от общества, чем про какое-нибудь пустое место. Группа не может сорвать тебе башню этой мачо-позицией, какой обладают многие поп-группы».
Что может быть одной из причин, почему Depeche Mode изначально смешались с открыто-гейскими группами, такими как Frankie Goes to Hollywood и Pet Shop Boys. Этот образ докучает группе. «Я никогда не понимал этого недоразумения, когда нас принимают за гомосексуалов,» — говорит Энди, выглядящий настолько натуралом, насколько возможно — в джинсах, свитере и деловых очках в роговой оправе. «Как насчет всех этих американских хэви-метал-групп, носящих обтягивающую кожаную одежду, в мейкапе и с начесами? Почему это не считается гейством? Может быть, это не то, как мы выглядим, сколько наши тексты. Они что, слишком чувствительные для американских мужчин? Вы не можете быть чувствительными натуралами?»
«В нашей музыке есть огромная нежность, и грусть иногда, и я знаю, что это прозвучит стереотипно, но геи в большинстве своем кажутся более открытыми и восприимчивыми к такому типу лирики,» — говорит Мартин. Вообще, когда группа только начинала, значительная часть их фанов пришла из гей-клубов. Этого больше нет, так как группа во многих смыслах вышла из шкафа, проливая всё больше света на их тайну с каждым новым альбомом.
Что отчасти послужило причиной того, что они стали доступны для поп-публики. Вообще, они даже начали появляться на мэйнстримовых радиостанциях типа New York's Power 95, за что старые фанаты обвинили их в вычурности. Но, хорошо это или нет, поп — самое место для Depeche Mode.
«Мы стараемся вернуть доверие к этому жанру,» — говорит Мартин Гор, взлохмачивая блондинистые волосы, падающие на глаза. «Большинство поп-песен попросту не отражают то, какой он на самом деле. Ты не можешь быть постоянно счастлив. На протяжении нашей карьеры я старался писать хорошие серьезные песни наряду с эскапистскими. Я знаю, нас много обвиняют в депрессивности, но в наших песнях также есть оптимистичная позиция. Если жизнь плоха, всегда есть что-то, что утешит тебя».
Этим летом, когда Depeche Mode поедут в Violator-тур, фанаты будут перемещаться стаями из города в город, обмениваться бутлегами, торговать футболками и петь с ДМ гимны типа «Blasphemous Rumours» («я думаю, что у Бога довольно извращенное чувство юмора/ и когда я умру, я уверен, я увижу, как он смеется»). Некоторые фанаты клянутся, что эти концерты настолько мощны, что влияют на природные явления. Ричард Блэйд с изумлением вспоминает их концерт Music for the Masses в Hollywood Rosebowl Arena.
«Они как раз пели «Blasphemous Rumours», когда внезапно прогремел гром и начался дождь. Ты понимаешь, какая это редкость в Лос-Анджелесе в июле? Следующей они начали петь «Sacred», и дождь прекратился. Это было действительно странно».
Depeche Mode, кажется, заставляют так думать множество людей. Допустим, Томми, 17, подрабатывает курьером в оптовом магазине матрацев на Лонг Айленде. Он любит пить пиво, курить травку, тусоваться с дружками в самом темном углу парковки A&P, облокотившись на машину, из которой ревет модная тинейджерская музыка. Конечно, играет Aerosmith, John Cougar Mellencamp и Bon Jovi. Но Томми и его друзья балдеют так же и от Depeche Mode. Том любит Depeche Mode. Когда он узнал, что они только что приехали в Нью-Йорк, он поспешил к их отелю, где надеялся посмотреть на своих героем. «Эй, я натурал, чувак, не пойми меня неправильно,» — говорит он. «Я не хотел с ними спать. Просто поговорить, врубаешься?» . Или Дэнни, 20-летний ди-джей по прозвищу «Брат», сам себя называющий несгибаемым фаном, чье поклонение музыке Depeche Mode отражено в его работе. Он недавно сделал эпохальный 56-минутный микс на Depeche Mode. «Их музыка подходит ко всему. Ты всегда можешь свести их песни в мега-микс, без проблем».
«Впервые я подсел на них, когда вышел «Master and Servant», скорее, не из-за сексуально-провокативной интонации песни, а за их опережающий время танцевальный грув. Я не большой фанат хауса, но я люблю индастриал-дэнс, и для меня они были ведущими в этом жанре». Новый лонгплей Violator — для Дэнни еще один пример того, как его любимая группа резвится с новыми примочками. Этот альбом более экспериментальный, чем предыдущие, включает в себя плавные переходы одной песни в другую.
Приверженность Depeche Mode к экспериментам распространяется на поддержку групп похожей направленности. Они берут с собой в этот летний тур соратников по лейблу Nitzer Ebb, более жесткий, менее доступный электро-поп-ансамбль, который обязательно понравится кому-нибудь типа Дэнни. Это, возможно, не вызовет такого же одобрения у 10-летнего фаната, которому одновременно нравятся New Kids on the Block. «Я не очень понимаю, что может 10-летний услышать в Depeche Mode,» — говорит Дэнни, «но, эй, у них тоже есть полное право ходить на концерты. Только поместите их одних в звукоизолированный сектор».
Как и их ранние синти-сверстники, Depeche Mode поняли, что им необходимо создать что-то, чтобы разбавить перспективу вида на четырех парней, раскачивающихся за своими машинами. Они взяли Дэйва Гахана, чтобы петь и быть тем, что Энди Флетчер называет «руководитель людей». До сих пор группа шутит о том, что никогда не потеет на сцене.
«Ну, я в любом случае не уверен, что все рок-группы потеют. Если только музыка не супер-роковая, гитарист тоже просто стоит,» — говорит Энди. И Мартин присоединяется, чтобы защитить коллегу по группе. «Я имею в виду, насколько интересно смотреть кого-нибудь типа Чака Берри, делающего гусиную походку, через 20 или 30 лет? Но для его фанатов, я думаю, в этом вся прелесть. Наше шоу просто отличается от остальных».
В отличие от других техно-поп-групп, в шоу Depeche Mode живое взаимодействие между группой и фанатами. «Мы не пытаемся манипулировать нашей аудиторией так, как это делают такие псевдо-интеллектуальные чудаковатые электронные группы, как Psychic TV. Не то чтобы я про них так думаю, но это их фишка. У нас более теплая, честная, дерзкая атмосфера,» — говорит Энди. Кажется нелепым думать об этих парнях, однажды названными «синти-слабаками», как о хитрых манипуляторах. Конечно, они поигрывают типа «кощунственными» темами, и Мартин любит красоваться в бондажных браслетах и пр., но они не те, кого можно назвать опасными. Хотя многие их фанаты вышли из рядов охваченных ангстом одиночек Америки, Depeche Mode ни выдраны из глэм-почвы Duran Duran, ни участвуют в полдых сублимациях Throbbing Gristle. Для Дэнни Depeche Mode доступнее типичной индастриал-группы, и интеллектуальнее типичной поп-группы. «Они очень разумные со своими текстами, и даже я, будучи циничным человеком, могу увидеть себя в их песнях». Определенные строчки застряли у него в голове, такие как «Вообще-то обычно меня бесят подобные вещи, но в данном случае это сойдет мне с рук,» — об испытаниях влюбленности.
«Послушай, у нас нет никаких простых ответов для каждого,» — говорит Мартин, «Я пишу, исходя из моих собственных опытов; кому-нибудь еще захочется их интерпретировать — я не возражаю. Я оставляю толкования смысле открытыми, потому что уважаю реакции на песни».
Так о чем же его песни на самом деле? Мартин тонко намекает. «У меня есть топ-10 тем,» — говорит он с озорной улыбкой. «Они включают: отношения, доминирование, похоть, любовь, добро, зло, инцест, грех, религию, аморальность». Например, хит прошлого лета «Personal Jesus» основан на идолопоклонничестве Присциллы Пресли по отношению к ее Королю в книге Элвис и я.
«Эта песня про то, каково это — быть Иисусом для кого-то другого, кого-то, кто дает тебе надежду и заботится о тебе. Она о том, что Элвис был ее мужчиной, ее ментором, и как часто такое случается в любовных отношениях; как сердца людей в чем-то схожи с богом. Мы играем эти богоподобные роли для людей, но никто не идеален, и это не очень уравновешенная точка зрения людей, не так ли?»
Из-за двусмысленной природы многих текстов возможна самая разная интерпретация некоторых песен. Но это часть веселья, и в этом весь смысл. Для Келли, например, «Blasphemous Rumours», сочтенная богохульной сама по себе и практически запрещенная на Би-Би-Си, была написана как Мартиновская реакция на самоубийство сестры. «Я думаю, он действительно разочаровался в вере в любую справедливость в мире и ненавидел бога за то, что тот забрал его сестру,» — говорит она. Но версия Мартина несколько отличается от ее.
«Я много ходил в церковь в одно время, не потому, что я верил в это всё, а потому, что больше нечем был заняться в воскресенье,» — говорит он. «Мне было сложно воспринимать службу серьезно. Вся структура была ловко построена, но я не уверен, что это то, что бог имел в виду. Особенно часть службы под названием «молитвенный список», где проповедник отбарабанивает имена тех больных, которые вот-вот умрут. Человек во главе списка был гарантированно приговорен, но все всё равно пускались благодарить бога за совершение его воли. Просто это казалось мне таким странным, таким нелепым и таким не связанным с реальными переживаниями».
Однако все, кажется, пришли к соглашению насчет нового альбома, «Violator». «Я думаю, это действительно классная пластинка,» — говорит Келли, «она точно вознесет их на вершину,» — вторит Ричард Блэйд. «В ней много красоты, в таких песнях, как «Sweetest Perfection» с нежностью «World in my Eyes». Они определенно созрели в звуковом плане, и их мироощущение стало гораздо позитивнее. Но осталось это мягкое, горьковато-сладкое качество, которое вызывает эмоциональную реакцию слушателей».
Если что, этот альбом стал золотым, и обогнал всё, что Мадонна или Принс когда-либо выпускали в Великобритании. Это лето приведет их в самые большие площадки из всех возможных — от Giants Stadium в Нью-Джерси до Carrier Dome в Окланде. После автограф-сессии в Warehouse они немного с опаской относятся к здешним фанатом, но они не отпрянули в ужасе. На следующий день группа попыталась исправить ситуацию с Лос-Анджелесом, так что они в процессе эксклюзивного выпуска редких интервью и ранее невыпущенного материала для всех фанатов, которым не удалось попасть в магазин. «Дэниел Миллер печатает 25 тысяч копий, и они уйдут любому в округе, кто пошлет надписанный конверт с маркой в Кей-Рок», говорит Блэйд, «Это показывает, насколько группа предана своим фанатом, и поэтому их фанаты с ними. Они всегда пройдут лишнюю милю ради них.»
_________________ Because I'm not perfect, Shelly. And that man's booty is.
На самом деле, когда Энди Флетчер заметил Келли, он ахнул: «куда бы мы ни пошли – везде ты». «Он пошутил» — сказала Келли. «В смысле, они уважают меня, потому что я не вторгаюсь в их пространство всё время. Я не группи или что-то типа того. Типа, я бы не стала с ними спать или что-то типа того. Или, типа, они не смогли бы меня заставить принимать наркотики, знаешь. Но, вообще, они бы и не стали. Я знаю и уважаю их, и они уважают меня».
Во многих смыслах Келли — типичная девушка из долины.
АХАХАХА...типичная...да....типичная, это точно, да ггыгыг....
Следующая тема Предыдущая тема
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах
